Нематериальные блага и их защита компенсация морального вреда
(в ред. Федерального закона от 02.07.2013 N 142-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
1. Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
2. Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.
В случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо.
В случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, нематериальные блага, принадлежавшие умершему, могут защищаться другими лицами.
Нематериальные блага и их защита компенсация морального вреда
Нематериальные блага и их защита
20. Поскольку высказывания ответчика представляют собой утверждения о фактах, соответствие действительности которых может быть проверено, они могут быть основанием для заявления требования о защите деловой репутации.
Истец обратился в арбитражный суд с иском к ответчику о признании сведений, распространенных ответчиком в сети Интернет, порочащими деловую репутацию истца, об обязании ответчика опровергнуть эти сведения путем размещения соответствующей информации в сети Интернет и о взыскании компенсации.
Истец ссылался на то, что он осуществлял строительные работы, связанные с реализацией федеральной целевой программы, подразумевающей заключение подрядных договоров с третьими лицами на проведение археологических работ. Ответчик разместил недостоверную информацию следующего содержания в социальной сети «Вконтакте», порочащую деловую репутацию истца:
«Реальная стоимость работ занижена. является изначально демпинговой», «Подобная конкурсная документация свидетельствует либо о полной некомпетентности ее составителей, либо о наличии коррупционной составляющей в виде договоренности с потенциальными исполнителями», «Не станьте пешкой в руках мошенников!», «. выставляет на конкурс тендер с незаконными практически условиями, нашелся археолог (опустим его фамилию), который за откат берет это на себя».
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении исковых требований отказано. Суды исходили из того, что оспариваемые сведения не могут быть признаны порочащими деловую репутацию, поскольку представляют собой высказанные ответчиком суждения и субъективное мнение относительно обсуждаемой проблемы.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
В решениях по делам «Лингенс против Австрии» от 8 июля 1986 г., «Гринберг против Российской Федерации» от 21 июля 2005 г. Европейский суд по правам человека, защищая право автора информации на оценочное суждение, указал на необходимость проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями, существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию, последние должны быть мотивированы, но доказательства их справедливости не требуются.
(в ред. Обзора судебной практики N 2 (2017), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.04.2017)
(см. текст в предыдущей редакции)
Сведения, оспариваемые истцом по настоящему делу, представляют собой информацию о незаконном и недобросовестном поведении истца, сформулированы в форме утверждений. Изложение информации не указывает на то, что факты, описанные в ней, предполагаются автором или лично автор таким образом оценивает поведение истца. Избранный автором стиль изложения указывает на наличие описываемых фактов в реальной действительности (факта занижения стоимости работ, факта установления демпинговой цены, факта некомпетентности составителей конкурсной документации, фактов коррупционного и иного незаконного поведения, мошенничества).
При таких обстоятельствах выводы судов о субъективном характере оспариваемой информации не являются верными. Вышеперечисленные факты могут быть проверены на их соответствие реальной действительности. Указанный довод подтверждается позицией самого ответчика, доказывавшего в рамках настоящего дела соответствие действительности своих утверждений.
Кроме того, из п. 6 Обзора следует, что предметом проверки при рассмотрении требований о защите деловой репутации могут быть и содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения, если они носят оскорбительный характер.
Информация, указывающая на противоправный характер поведения субъекта, носит оскорбительный характер, следовательно, даже при условии ее изложения как субъективного мнения автора может быть основанием для заявления требования о защите деловой репутации.
21. В случае умаления репутации юридического лица оно вправе защищать свое право путем заявления требования о возмещении вреда, причиненного репутации юридического лица.
Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены в части признания распространенных сведений не соответствующими действительности. Суд обязал редакцию удалить эти сведения и разместить текст опровержения. Отказывая в удовлетворении требования о взыскании компенсации, суд отметил, что университет не представил доказательств того, что в результате действий редакции им понесены имущественные потери.
Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции изменено, требование университета о взыскании компенсации удовлетворено.
Постановлением арбитражного суда округа постановление суда апелляционной инстанции отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оставила в силе постановление арбитражного суда округа по следующим основаниям.
Вступление в силу с 1 октября 2013 г. новой редакции ст. 152 ГК РФ, исключившей возможность компенсации морального вреда в случае умаления деловой репутации юридических лиц, не препятствует защите нарушенного права посредством заявления юридическим лицом требования о возмещении вреда, причиненного репутации юридического лица.
Данный вывод следует из определения Конституционного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2003 г. N 508-О, в котором отмечено, что отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (п. 2 ст. 150 ГК РФ). Данный вывод основан на положениях ст. 45 (ч. 2) Конституции Российской Федерации, в соответствии с которыми каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Под вредом, причиненным деловой репутации, следует понимать всякое ее умаление, которое проявляется, в частности в наличии у юридического лица убытков, обусловленных распространением порочащих сведений и иных неблагоприятных последствиях в виде утраты юридическим лицом в глазах общественности и делового сообщества положительного мнения о его деловых качествах, утраты конкурентоспособности, невозможности планирования деятельности и т.д.
Следовательно, юридическое лицо, чье право на деловую репутацию нарушено действиями по распространению сведений, порочащих такую репутацию, вправе требовать восстановления своего права при доказанности общих условий деликтной ответственности (наличия противоправного деяния со стороны ответчика, неблагоприятных последствий этих действий для истца, причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением неблагоприятных последствий на стороне истца) (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 июля 2012 г. N 17528/11). Наличие вины ответчика презюмируется (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).
При этом противоправный характер действий ответчика должен выражаться в распространении вовне (сообщении хотя бы одному лицу), в частности посредством публикации, публичного выступления, распространения в средствах массовой информации, сети Интернет, с помощью иных средств телекоммуникационной связи, определенных сведений об истце, носящих порочащий и не соответствующий действительности характер.
Факта распространения ответчиком сведений, порочащих деловую репутацию истца, недостаточно для вывода о причинении ущерба деловой репутации и для выплаты денежного возмещения в целях компенсации за необоснованное умаление деловой репутации. На истце, в силу требований ст. 65 АПК РФ, лежит обязанность доказать обстоятельства, на которые он ссылается как на основание своих требований, то есть подтвердить, во-первых, наличие сформированной репутации в той или иной сфере деловых отношений (промышленности, бизнесе, услугах, образовании и т.д.), во-вторых, наступление для него неблагоприятных последствий в результате распространения порочащих сведений, факт утраты доверия к его репутации или ее снижение.
В обоснование своей позиции по существу заявленного требования о взыскании компенсации репутационного вреда университет ссылался на использованную ответчиками форму распространения порочащих его сведений в сети Интернет с предоставлением неопределенному и неограниченному числу пользователей свободного доступа к сайту, на котором опубликованы оспариваемые сведения, и, как следствие, неограниченной степени распространения порочащих истца сведений.
Однако каких-либо доказательств и пояснений, свидетельствующих о сформированной репутации истца до нарушения, и доказательств, позволяющих установить наличие неблагоприятных последствий для университета в результате размещения спорной публикации, в материалы дела истцом не представлено. Следовательно, отсутствуют доказательства, на основании которых суд может установить, что самого признания факта распространения порочащих сведений и судебного решения об их опровержении недостаточно для восстановления баланса прав участников спорных правоотношений, а также для определения размера справедливой компенсации в конкретных правоотношениях.
Компенсация морального вреда: курс на совершенствование
 |
| sabthai / Depositphotos.com |
Компенсация морального вреда является одним из перечисленных в ст. 12 Гражданского кодекса законных способов защиты гражданских прав, а сама концепция морального вреда уже давно и прочно укоренилась в российском законодательстве. Но при всем многообразии законодательных актов, регулирующих отношения, связанные с причинением морального вреда, имеющиеся в них правовые пробелы и противоречия, а также различные подходы судей к вопросу определения размера компенсации морального вреда и существенные расхождения по суммам таких компенсаций в схожих случаях не дают этому институту в полную силу работать на защиту нарушенных прав граждан.
Это, в свою очередь, порождает вопросы, требующие разрешения, и вызывает жаркие дискуссии среди экспертов. Очередное обсуждение темы возмещения морального вреда и путей их решения состоялось в рамках Петербургского международного юридического форума 9 3/4, информационным партнером которого является компания «Гарант». Так, участники мероприятия обозначили ряд ключевых проблем, связанных с:
Остановимся на указанных моментах более подробно.
Понятие морального вреда и его место в ГК РФ
Статья 151 ГК РФ в качестве морального вреда рассматривает физические или нравственные страдания, причиненные действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага. Это определение конкретизировано в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее – Постановление № 10). В частности, уточнено, что моральный вред может быть причинен не только действиями, но и бездействием, и может быть вызван не только посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.) или нарушением личных неимущественных прав (права на пользование своим именем, право авторства и т. п.), но и нарушением имущественных прав. ВС РФ обращает внимание на то, что моральный вред признается законом вредом неимущественным, несмотря на то, что он компенсируется в денежной или иной материальной форме (п. 10 Постановления № 10).
В качестве примеров морального вреда Суд приводит нравственные переживания в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью из-за причиненного увечья, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и т. д.
Отметим, в законодательстве в большинстве случаев понятие «моральный вред» употребляется в аналогичном применяемому в ГК РФ, но примечательно, что в ст. 62 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-I «О средствах массовой информации» содержится конструкция «моральный (неимущественный) вред», что может привести к неоднозначному толкованию ее судами.
Рассматривая моральный вред как физические или нравственные страдания, многие эксперты признают неуместность одновременного применения понятий «моральный» и «нравственный». Например, Профессор Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина Марина Малеина считает, что поскольку в русском языке «нравственный» и «моральный» являются близкими по смыслу терминами, то более логичным было бы применять вместо конструкции «моральный вред» конструкцию «неимущественный вред». Кроме того, она полагает возможным предусмотреть в конструкции морального вреда не только защиту прав физического лица, но и возможность компенсации морального вреда организациям, поскольку и юрлица могут нести неимущественные потери. В этом случае конструкция «неимущественного вреда» может стать общей для физических и юридических лиц. Соответственно, и содержание понятия будет иным – не только физические или нравственные страдания, но и негативные последствия в неимущественной сфере организаций.
Как осуществляется возмещение морального вреда при его причинении преступными действиями нескольких лиц? С правовыми позициями судов по данному вопросу ознакомьтесь в Энциклопедии судебной практики в системе ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!
Председатель совета Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ Лидия Михеева также выступает за концепцию единого неимущественного права. «Недостаточное внимание к институту нематериальных благ и к одному из главных способов их защиты – компенсации морального вреда вызвано лишь тем, что мы очень тяжело переживаем период первоначального накопления капитала», – отмечает она, обращая внимание также на проблемы соотнесения еще двух применимых к моральному вреду понятий – «возмещение» и «компенсация», считая первое более широким. «В случаях, когда компенсируется моральный вред, мы лишь пытаемся восстановить нарушенное право. Эта попытка никогда не будет полной, это некая попытка приблизить потерпевшего к состоянию, в котором он находился до правонарушения, а не полное адекватное возмещение», – подчеркнула эксперт.
Что касается места правовых норм, посвященных компенсации морального вреда, в системе российского законодательства, то в настоящее время они содержатся в Главе 8 ГК РФ о нематериальных благах и их защите. При этом в самой ст. 151 ГК РФ отмечается, что моральный вред может быть причинен не только действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага, но и в других случаях, предусмотренных законом. Поэтому исходя из структуры ГК РФ, из логики построения его содержания Марина Малеина считает более правильным перенести нормы о компенсации морального вреда в Главу 2 ГК РФ, где предусмотрены и другие способы защиты гражданских прав – как имущественные, так и неимущественные.
Формы компенсации морального вреда
Классической формой компенсации морального вреда, закрепленной в ст. 151 ГК РФ и в п. 1 ст. 1101 ГК РФ, является денежная компенсация. Такая форма предусмотрена не только в ГК РФ, но и в Законе о защите прав потребителей, в ТК РФ, Законе о рекламе и в других федеральных нормативных правовых актах. В разъяснениях ВС РФ указывается, что по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 года, компенсация определяется только в денежной форме, хотя до этого она допускалась и в иной материальной форме. Причем такая компенсация осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда (п. 3 ст. 1099 ГК РФ). «В силу действующего законодательства ответственность за причиненный моральный вред не находится в прямой зависимости от наличия имущественного ущерба и может применяться как наряду с имущественной ответственностью, так и самостоятельно», – поясняется в п. 8 Постановления № 10. Вместе с тем в п. 10 Постановления № 10 наряду с денежной компенсацией упоминается и компенсация в иной материальной форме.
Более того, ст. 136 Уголовно-процессуального кодекса, посвященная возмещению морального вреда, помимо денежной компенсации упоминает о принесении прокурором от имени государства официального извинения реабилитированному за причиненный ему вред. Тем самым, по словам Марины Малеиной, законодатель сам расширил формы компенсации морального вреда. Хотя нужно признать, что такое противоречие не способствует единообразной судебной практике.
Размер компенсации морального вреда
Проблему определения размера компенсации морального вреда все участвующие в дискуссии эксперты считают центральной проблемой института морального вреда. Эта проблема связана с отсутствием четких критериев для расчета размера морального вреда, что приводит к повышению степени судейского усмотрения и зачастую – к принципиально разным суммам компенсации в схожих случаях. Адвокат Ирина Фаст указала, что эта проблема заметна в практической деятельности судов – в части дел о взыскании компенсации за моральный вред, доходящих до ВС РФ, Суд приходил к выводу о необоснованном снижении размера присуждаемой компенсации и отменял решения нижестоящих судов. «Вариативность случаев причинения морального вреда глобально выросла за последние 30 лет, само отношение к человеку как к личности, оценка его морально-нравственных переживаний также сейчас находятся на качественно ином уровне», – заметила эксперт, подчеркивая, что адекватное определение размеров компенсации на основании только общих критериев, указанных в законе, проблематично.
Напомним, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от:
При определении размера компенсации вреда также должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).
Правило об определении размера компенсации морального вреда по усмотрению суда Лидия Михеева признает адекватным, но предлагает подумать, сколько объективного и субъективного должно быть в таком судебном усмотрении. «Я бы предложила такую формулу: судья должен попытаться встать на место потерпевшего, не пытаться потерпевшего поставить на свое место и место среднестатического россиянина, а оценить всю индивидуальность потерпевшего, весь спектр его особенностей и все-таки встать на его место и на этом месте разобраться со степенью страданий, с их тяжестью», – отметила она, выступая за индивидуализацию компенсации морального вреда через попытку «трепетного, добросовестного и вдумчивого отношения к положению потерпевшего».
А Марина Малеина считает действующий подход очень субъективным и призывает выбирать более объективный критерий, говоря об общественной оценке тех действий или бездействия, которые привели к наступлению неимущественного вреда. Она полагает, что в законодательстве нужно закрепить основания, которые влекут уменьшение или увеличение размера компенсации, а также установить частные критерии размера компенсации морального вреда в отношении конкретных неимущественных и имущественных прав. «Нужно в этой области совершать революцию и предоставить здесь большую защиту не только на словах, а и путем разработки целого ряда норм в гражданском законодательстве», – заключила эксперт. Что касается критерия вины, то она призывает говорить не только о степени вины причинителя вреда, но и о форме вины, полагая, что при умысле компенсация должна быть больше, чем при неосторожности.
Ирина Фаст также поддерживает идею совершенствования института возмещения морального вреда в части определения размеров компенсации. Она предлагает разделить критерии на общие и частные, сформировав свой список для отдельных правоотношений, полагая, что такой подход предоставит сторонам и суду больше определенности в вопросе установления размера компенсации. «Эти критерии можно дополнять, уточнять, прописать и более детально, но их нужно предлагать судам, гражданам в виде какого-то нормативного знания, предлагая степень влияния уточненных критериев на конечную сумму», – уверена эксперт. Она констатировала, что размеры компенсации, которые сейчас взыскиваются в России, небольшие и не отражают «идеальной картинки», а, следовательно, не отвечают превентивной функции и не мотивируют к созданию безопасной среды для человека.
Согласно результатам научно-аналитического исследования судебной практики по делам о компенсации морального вреда медианное значение размера компенсации морального вреда за причинение вреда жизни составляет 70 тыс. руб., а за причинение вреда здоровью, повлекшего за собой инвалидность, – 111 тыс. руб. При этом разрыв между крайними размерами компенсации морального вреда составляет 51 раз, а в случае инвалидности – 25 раз. Средний же размер компенсации морального вреда в расчете на одного истца за 1 полугодие 2019 года составляет 84 047 руб. Такие данные приведены в разработанных Специальной Комиссией Ассоциации юристов России в марте прошлого года Методических рекомендациях по определению размера компенсации морального вреда при посягательствах на жизнь, здоровье и физическую неприкосновенность человека. В документе предлагается определить критерии и методы расчета компенсации морального вреда четырех типов:
Так, например, размер базовой компенсации за самый тяжелый вид постоянного дефицита здоровья – полный паралич рук и ног – предлагается установить на уровне 4,5 млн руб, за временный дефицит здоровья на период лечения – 5 тыс. руб. в день, за боль и страдания, возникшие в результате посягательств на физическую неприкосновенность человека, но не сопряженные с причинением вреда здоровью, – 1 млн руб., а за страдания, связанные с потерей близкого человека, – 2 млн руб. Это максимальные предлагаемые значения для самых страшных сценариев причиненного вреда, которые при необходимости можно конкретизировать с учетом обстоятельств конкретного дела с применением уточняющих коэффициентов. В методичке приводятся примеры расчетов размера компенсации морального вреда с применением соответствующих базовых значений компенсации и уточняющих коэффициентов по стандартным модельным кейсам – «ДТП без вины», «Вина организации» и т. п. Комиссия исходит из того, что разработанная методика могла бы лечь в основу постановления Правительства РФ, посвященного рекомендациям по расчету компенсации морального вреда, или тематического постановления Пленума (Обзора Президиума) ВС РФ, или решений конкретных судов общей юрисдикции, которые в случае прямой ссылки на данную методику и поддержки такой практики на уровне определений Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ могут заложить новую тенденцию практики расчета морального вреда.
В ходе дискуссионной сессии эксперты рассматривали разные пути стандартизации критериев и размеров компенсации морального вреда – в виде таблиц, балльной системы, прецедентов и другие варианты, но все они объединены одной целью – создание четких ориентиров и критериев, на которые будут опираться правоприменители при рассмотрении дел о компенсации морального вреда.
Иные проблемные вопросы
В числе иных вопросов, которые тоже нуждаются в проработке и решении, участники дискуссионной сессии ПМЮФ-2021 «Возмещение морального вреда: проблемы и перспективы» отметили следующие:
Эксперты выразили готовность к широкому обсуждению этих и иных вопросов с целью совершенствования института компенсации морального вреда.
Необходимость совершенствования правового регулирования способов защиты неимущественных прав граждан назрела уже давно – она очевидна не только для представителей научной среды, но и для законодателя. Так, еще в 2009 году в текст Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации было включено положение о необходимости сохранения в ГК РФ положения о возможности использовать все способы защиты гражданских прав для защиты любых нематериальных благ гражданина, поскольку использование таких способов совместимо с существом нарушенного права и характером нарушения. «Вместе с тем Главу 8 ГК РФ («Нематериальные блага и их защита») следует дополнить развернутой системой детальных правовых норм, имеющих целью регулирование и (или) защиту конкретных видов нематериальных благ и личных неимущественных прав граждан. При создании этих норм необходимо максимально использовать не только достижения отечественной правовой науки, но и опыт других стран, имеющих в этой области развитое гражданское законодательство (Франция, Германия, Украина и др.)», – отмечалось в документе.
Пути развития законодательства и судебной практики в части компенсации морального вреда эксперты связывают не только с совершенствованием правовых норм – введением условий назначения компенсации и четких критериев определения ее размеров, но и с формированием единых ориентиров для судов. Напомним, пока такие ориентиры даны только в Постановлении № 10, которое было принято еще в 1994 году, и в отдельных судебных решениях ВС РФ. В числе самых свежих из них член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник ИГП РАН Андрей Габов отметил Определение СК по гражданским делам ВС РФ от 9 марта 2021 г. № 18-КГ20-120-К4, посчитав содержащиеся в нем постулаты своевременными и адекватными.
В частности, Суд уточнил, что моральный вред может заключаться не только в физических страданиях, которые могут объективно выражаться в расстройстве или повреждении здоровья, но и в нравственных страданиях, которые могут не иметь внешнего проявления и не влечь повреждения или расстройства здоровья. «В случае нарушения противоправными действиями личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага наличие нравственных страданий предполагается. В таком случае отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации причиненных нравственных страданий. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения вреда материального, а следовательно, возмещение материального ущерба не освобождает причинителя вреда от компенсации нравственных страданий», – подчеркивается в документе.
По словам судьи ВС РФ Михаила Кротова, Суд уже приступил к подготовке новой редакции постановления, посвященного вопросам компенсации морального вреда. Эксперты надеются, что актуализированные положения, разъясняющие проблемные моменты компенсации морального вреда, станут основой для повышения эффективности рассматриваемого способа защиты гражданских прав.
Институт компенсации морального вреда в российском законодательстве имеет большую историю – около 30 лет, но проблемы в части его законодательного регулирования и применения в судебной практике еще остаются.
Несмотря на мелкие недочеты и противоречия в нормах права, посвященных компенсации морального вреда, большинство экспертов считают, что сама российская модель компенсации морального вреда близка к идеальной. «Прежде всего, нашему правопорядку стоит гордиться тем, что в качестве основания для компенсации морального вреда выступает в соответствии со ст. 151 ГК РФ любое нарушение нематериального блага, любое нарушение личных неимущественных прав. Это настолько широкое основание, настолько всеобъемлющее, что на самом деле оно позволяет обеспечить годную защиту личности и поднять эту защиту на новый уровень», – отмечает Лидия Михеева.
Но чтобы реализовать потенциал, заложенный в институте компенсации морального вреда, и повысить эффективность применения данного способа защиты гражданских прав, требуется должная правовая огранка уже закрепленных норм в виде конкретизирующих их подзаконных актов и актуальных разъяснений ВС РФ.
