§ 5. метод морита
§ 5. метод морита
Метод Морита был изложен его основателем в книге, изданной в Японии в 1921 г. Направленность метода — коррекция личностных проявлений. Исходные теоретические положения этого метода связаны с пониманием всеобщей зависимости людей. Условием целесообразного поведения считалась необходимость производить хорошее впечатление на окружающих. В таких обстоятельствах у человека может возникнуть боязнь отношений с людьми.
Морита описывает личность, названную им «шин-кей-шит-цу». Для личности этого типа характерны эгоцентрические черты, интеллектуальные тенденции в сочетании с большими жизненными силами. Личность «шин-кей-шит-цу» — это человек, наделенный достаточными жизненными силами, направленными на самосохранение (и не всегда на саморазвитие), со стремлением к физическому и духовному совершенству. Для личности «шин-кей-шит-цу» характерны следующие особенности:
> большая жизненная сила и воля (зачастую неосознаваемые человеком, поскольку направлены в основном на самосохранение);
> дихотомическое мышление («или-или», «все или ничего»);
> высокая сензитивность как следствие концентрации на своих психических и физических качествах;
> сильное стремление к основным стандартам жизненных ценностей (к «абсолютной безопасности», «безупречному состоянию здоровья»);
> стремление к абсолютам — через поиски совершенного, наилучшего;
> эгоистические тенденции (чрезмерная занятость самим собой).
Однако этот тип личности стремится не к саморазвитию и совершенству, а к самосохранению, которое человек должен достигнуть, чтобы сохранить ощущение безопасности. Перед лицом реальности такая личность неустойчива — любое событие, нарушающее ее состояние, воспринимается как угроза. Фиксация на тревожащем событии приводит к тревоге, тревога — к еще большему вниманию к угрожающему обстоятельству, и так формируется механизм «порочной спирали» (ипохондрическая личностная предрасположенность → благодатная почва → неправильная переработка психофизиологических функций → возникновение страха → фиксация на симптомах страха → отсутствие попыток ликвидировать симптомы → гиперсензитивное состояние → хронический страх → фиксация на симптомах и т.д.). При этом происходят изменения на соматическом уровне: возникают головные боли, нарушения сна, астения, тревожные состояния, тахикардия, различного рода фобии: главным образом страх перед взаимоотношениями с людьми и производный страх — «боязнь чужого взгляда», а также нозофобия, патофобия, танатофобия, клаустрофобия и другие страхи.
Принципы Морита-терапии полагают, что эти симптомы исчезнут, если снять излишний искусственный контроль над «Я» со стороны интеллекта. В процессе взаимодействия клиенту с личностью «шин-кей-шит-цу» помогают относиться к своим опасениям как к приходящим явлениям и дают шанс почувствовать себя естественным спонтанным существом, свободным от подавляющих оков ума, которые постоянно настаивают на невозможных стремлениях и изменяют течение жизни. Морита-терапия направлена на выработку у клиента нового отношения к болезненным симптомам и развивает желание активной деятельности, вырабатывает реалистическое понимание жизни, создает новое «Я» человека, основанное на фактическом опыте. Эти изменения достигаются не с помощью вербального общения, а путем использования личного опыта в процессе действий.
Коррекционный процесс осуществляется в стационарных условиях в четыре этапа, по 5—10 дней каждый.
Первая стадия (4—8 дней) — период абсолютного покоя, отдыха, изоляции при постельном режиме. Клиент лежит один в комнате, встает только для еды, в туалет. Не разрешается ни с кем разговаривать, читать, писать, курить, петь и т.д.
Вначале клиент испытывает некоторое улучшение состояния, потому что находится под контролем психолога и вне ситуации, вызывающей беспокойство. Но вскоре, через 2— 3 дня, его симптомы обостряются с новой силой. В специфической «ситуации пациента» у него не остается другого выхода, как только принимать свои психологические и болезненные физиологические расстройства в качестве неизбежной реальности и жить с ними.
Это ощущение является для клиента новым, поскольку раньше ему не представлялась возможность непосредственно сталкиваться со своими симптомами и переносить их. Новым является и то, что вслед за борьбой с максимальным проявлением расстройств наступает улучшение и клиент приходит к мысли, что сумел пережить самое худшее. На основании нового опыта он начинает понимать, что даже самые неприятные болезненные проявления, казавшиеся ему непереносимыми, проходят, если дать им возможность идти своим естественным путем, не отрицая их как нечто чуждое, а принимая их как часть собственной жизни.
Восстанавливаются силы, которые клиент тратил на отрицание или избегание своих симптомов. Он становится более целостной личностью. В этой стадии клиент испытывает вспышки духовных жизненных сил, просветление. Он осознает, как долго он находился в состоянии пассивности, и возникает желание действовать. И психолог должен быть готов к появлению этой потребности.
Вторая стадия (5—10 дней) — легкая работа в саду, на уборке и т.д. Возможность после затворничества покинуть свою комнату — приятная перемена для клиента. Работать он должен без передышки, чтобы осознать свое рабочее «Я». По-прежнему существует запрет на разговоры. Выполняемая работа занимает все внимание клиента, он поглощен ею. Психолог говорит ему: «Удовольствие есть удовольствие, боль есть боль, действительность нужно воспринимать, как она есть, как реальность». Интроспективная тенденция и застенчивость уменьшаются. В дневнике, который разрешают вести клиенту, психолог несколькими фразами отмечает изменение состояния своего клиента.
Третья стадия (5—14 дней) — умеренные и даже тяжелые работы, которые требуют больше сил и терпения. Потеря интереса к работе закономерна, тем не менее, воспринимая ее как вызов, он испытывает также чувство удовлетворения после ее выполнения. Укрепляются физические и психические силы клиента, повышается уверенность в себе. Он меньше занимается собой. Появляется установка делать все настолько хорошо, насколько это возможно, насколько позволяют обстоятельства. Клиент не должен стремиться к безупречной работе, достижению недосягаемых идеалов.
Четвертая стадия (14—21-й день) — клиент начинает сталкиваться с реальной повседневной жизнью. Клиенту поручаются задания, за которые он несет ответственность и которые он должен выполнять независимо от своего отношения к ним. Можно читать, но только немного и только о конкретных практических предметах. Разрешается говорить с другими клиентами, но только не о своих болезненных симптомах. Если раньше (на предыдущих этапах) воздействие было направлено на создание у клиента нового отношения к своим симптомам и на развитие спонтанного интереса и стремления к деятельности, то цель последнего этапа — подготовка его к жизни, к возвращению в реальное общество. В дневнике появляются записи о положительных эмоциях.
После завершения курса Морита-терапии у клиента вырабатывается реалистическое спонтанное отношение к жизни. Новый опыт, полученный во время работы, позволяет ему преодолеть стремление к максимализму, создает новое «Я», основанное на полученном опыте. Личность становится более динамичной и продуктивной.
Новое отношение к болезненным симптомам метод морита
PsyMedClinic
Морита-терапия
Морита-терапия
Основные теоретические положения, которые легли в основу этого метода психотерапии, были изложены в книге Морита (Morita S.), изданной в Японии в 1921 г.
В концепции автора, испытавшего на себе огромное влияние японской культуры, центральным является понятие личности шинкейшицу. В личности шинкейшицу находит отражение специфика межличностных отношений в Японии: взаимная зависимость людей, пронизывающая всю жизнь народа, — семью, школу, общину, политические партии и т. д. Эта взаимозависимость формировалась под воздействием географического многоостровного положения страны, народ которой периодически страдал от тайфунов, землетрясений, а в прошлом и от голода. Только в коллективных усилиях и взаимопомощи жители страны находили защиту от стихийных бедствий и отстаивали свое право на жизнь. В то же время необходимость в постоянной поддержке усиливала зависимость людей друг от друга. Чувство безопасности строилось на высокой чувствительности индивида и непременном учете им чувств окружающих его людей. Оскорбляя чувства других, индивид рисковал остаться в трудную минуту без помощи. Условием целесообразного поведения становилась поэтому необходимость производить хорошее впечатление на окружающих. Чтобы избежать напряжения, которое в этих специфических социокультурных условиях может стать для большинства людей источником постоянного стресса при общении, были выработаны многочисленные, близкие к ритуалам формы общественного поведения.
В таких условиях у человека с определенной предрасположенностью может возникнуть боязнь отношений с людьми, боязнь людей, проявляющаяся, в частности, в напряженном выражении лица и его легком покраснении, избегании чужого взгляда, запинках в речи и заикании. «В этих симптомах, — считает Морита, — нет ничего странного или патологического. Это реакции, свойственные всем, но, поскольку вы воспринимаете их как болезненные, они становятся таковыми». Особенно страдают от этих симптомов индивиды с чертами личности шинкейшицу. Сам автор ограничивал применение своей системы психотерапии лицами только этого типа. В современной японской психиатрии термин «шинкейшицу» обозначает лишь особый тип личности, а в случае, когда хотят подчеркнуть характерные для этой личности болезненные расстройства, используют термин «шинкейшицу-шо». Тип личности шинкейшицу противоположен истерическому типу (которому М.-т. не показана). Основные характерные особенности личности шинкейшицу: большая жизненная сила и воля (часто неосознаваемые человеком, поскольку они направлены главным образом на самосохранение); своеобразное мышление по типу «или—или», «все или ничего» и т. д., поэтому шинкейшицу концентрирует все внимание на своих психических и физических качествах и становится крайне сенситивным ко всему, что их касается, отсюда склонность к ипохондрическим образованиям как главная характеристика шинкейшицу. При заострении указанных черт формируется личность со следующими особенностями: стремлением к «абсолютной безопасности», «безупречному состоянию здоровья» — основным стандартам жизненных ценностей; стремлением к абсолютам — через поиски совершенного, наилучшего; эгоцентрическими тенденциями — в виде занятости самим собой. Личность шинкейшицу — это индивид, наделенный жизненными силами, направленными на самосохранение (не всегда на саморазвитие), со стремлением к психическому и физическому совершенству, поскольку в противном случае его безопасность оказывается под угрозой. Очевидно, что такая личность не может быть устойчивой перед лицом опасности.
В соответствии с указанным пониманием личности шинкейшицу и механизма патологических расстройств Морита связывал психотерапевтический эффект с изменением личности. Это изменение достигается не с помощью вербального общения, а путем использования личного, непосредственного опыта в процессе действий.
М.-т. включает в стационарных условиях 4 этапа, или стадии.
Первая стадия — 4-8 дней. Период абсолютного покоя, отдыха, изоляции при постельном режиме. Больной лежит один в комнате и встает только для еды и в туалет. Не разрешается разговаривать (даже с врачом), читать, писать, курить, петь и т. д. Вначале больной испытывает некоторое улучшение, потому что находится под наблюдением врача и вне ситуации, вызывающей беспокойство. Но вскоре (через 2-3 дня) его симптомы обостряются с новой силой. В специфической «ситуации пациента» у него не остается другого выбора, как только принимать свои психологические и физиологические болезненные расстройства как неизбежную реальность и жить с ними. Это ощущение является для него новым, поскольку раньше ему не представлялось возможности непосредственно сталкиваться со своими симптомами и выносить их. Новым является также и то, что вслед за борьбой с максимальным проявлением расстройств наступает улучшение, и пациент приходит к мысли, что сумел пережить самое худшее. На основании своего нового опыта он начинает понимать, что даже самые неприятные болезненные проявления, казавшиеся ему непереносимыми, проходят, если дать им возможность идти своим естественным путем, не отрицая их как нечто чуждое, а принимая как часть собственной жизни. Восстанавливаются силы, которые больной тратил на попытки отрицания или избегания своих симптомов. Он становится более целостной личностью. В этой стадии пациент испытывает и вспышки духовных жизненных сил (просветление, сходное с сатори — состоянием наивысшего духовного блаженства в дзэн-буддизме). Он осознает, как долго находился в состоянии пассивности, возникает желание действовать, и врач должен быть готов к появлению этой потребности.
Вторая стадия — 5-10 дней легкой работы (в саду, на уборке и т. п.). После затворничества покинуть свою комнату — приятная перемена для больного. Работать он должен без передышки, чтобы осознать рабочее «Я». По-прежнему ни с кем не разговаривает. Выполняемая работа занимает все его внимание, он поглощен ею. Врач говорит ему: удовольствие есть удовольствие, боль есть боль, действительность нужно воспринимать как она есть, как реальность. Интроспективные тенденции и застенчивость уменьшаются. В дневнике, который начинает вести больной, врач несколькими фразами отмечает изменение состояния своего пациента.
Третья стадия — 5-14 дней умеренной или даже тяжелой работы, которая требует от пациента больше сил и терпения. Потеря интереса к работе закономерна; тем не менее, воспринимая ее как вызов, он испытывает также чувство удовлетворения после ее выполнения. Укрепляются физические и психические силы пациента, повышается уверенность в себе, появляется установка делать все настолько хорошо, насколько это возможно, насколько позволяют обстоятельства; он не должен стремиться к безупречной работе, достижению недосягаемых идеалов; он меньше занимается собой.
Четвертая стадия — 14-21 день. Пациент начинает сталкиваться с реальной повседневной жизнью. Ему разрешается говорить с другими больными, но не о своей болезни. Если раньше, на предыдущих этапах, терапия была направлена на создание у больного нового отношения к своим симптомам и на развитие спонтанного интереса и стремления к деятельности, изживая таким образом тенденции шинкейшицу, то цель последнего этапа — подготовка его к жизни, к возвращению в общество. Дневник заполняется положительными эмоциями, пациенту поручаются задания, за которые он несет ответственность и которые должен выполнять независимо от своего отношения к ним. Теперь можно читать, но немного и только о предметах практических.
После завершения М.-т., представленной в указанных четырех стадиях, у пациента вырабатывается реалистическое спонтанное отношение к жизни. Новый опыт, полученный во время работы, позволяет ему преодолеть стремление к максимализму. Шинкейшицу трансформируется в более динамичную, продуктивную личность.
М.-т. показана при ипохондрическом неврозе, неврозе страха, неврозе навязчивых состояний, а также психогенных реакциях, возникающих у гиперсенситивной акцентуированной личности. Противопоказана при истерическом неврозе и состоянии с гипобулическим компонентом.
Система Морита представляет собой попытку соединения психотерапии (в ее медицинской модели) с учением дзэн-буддизма, хотя сам автор утверждал, что его теория и терапия не имеют ничего общего с идеями дзэн. Определенное сходство тем не менее существует, на что указывает большинство авторов. Так, Морита подчеркивает преходящий характер психических явлений у человека, так же как и Доген (Dogen) — основатель секты содо («Изучающие дзэн, — говорит Доген, — должны начинать с осознания преходящего характера мировых явлений»). Морита большое значение придает опыту. «Нет необходимости искать правду, просто отбросьте концепции, и правда придет» (по дзэн). Уже указывалось, что на первом этапе М.-т. пациент по собственной воле изолируется от внешнего мира и находится наедине с самим собой. Когда ученик сидит со скрещенными ногами в позе лотоса и сосредоточивается на своих проблемах, ему также не позволяют разговаривать, даже с учителем. Отношение к труду близко в М.-т. и в дзэн-буддизме.
Указывается на связь между М.-т. и экзистенциальным анализом. Однако, как отмечают Каваи и Кондо (Kawai H., Kondo A., 1960), М.-т. более реалистична, чем терапия, основанная на экзистенциальном анализе.
На Западе наряду с интересом к психотерапевтическим методам экзистенциально-гуманистического направления возрастает интерес также к М.-т. Однако тесная связь теории и практики этого метода с японской культурой, сугубо национальный ее характер являются известным препятствием на пути интеграции М.-т. в западную психотерапию. Насколько она применима в этих социокультурных условиях — покажет будущее.
Морита-терапия
В августе 2009 г., посетившая нашу клинику делегация известных психиатров и психотерапевтов Японии поделилась особенностями оказания психиатрической помощи в этой стране (90% частных — 2500 клиник и 10% государственных, наличие верхнего лимита оплаты лечения и др.) и опытом морита-терапии обсессивно-компульсивных расстройств. Выделяется несколько периодов морита-терапии: постельный (абсолютное пребывания в постели), период изменения поведения — «поведенческое распространение» (экспозиция, самоконтроль и др), «легкий период», «тяжелый период», «реальная жизнь». В процесс лечения также включен тренинг уверенности в себе.
В качестве примера можно привести описание случая лечения женщины с обсессивным расстройством, любезно предоставленного нам врачом-психиатром Хирото Шимонакано.
Пациентка: О.Ф., 37 лет, женщина, замужем, медицинская сестра.
Жалобы: беспокойство от образов коллег-медсестер или ран больных, находящихся на лечении в той больнице, где она работает; переживания по поводу операции, ранее проведенной на ее уретре; фиксацию на отдельных деталях одежды окружающих людей.
Анамнез: когда пациентки было 26 лет, ее мать перенесла депрессивный эпизод и в дальнейшем неоднократно, на протяжении 7 лет обращалась за амбулаторной помощью в связи с периодически возникающими депрессивными состояниями. Отец был строгим, прямым и крайне аккуратным человеком. Пациентка имеет старшего брата и младшую сестру. После окончания средней школы поступила в специальное училище медсестер, закончив его с хорошими отметками. С 17 лет работала в городской больнице. Замужем с 23 лет, в настоящее время живет вместе с мужем и дочерью 13 лет. Муж государственный служащий, сравнительно часто употребляющий спиртные напитки и играющий в азартные игры. По характеру всегда была чрезмерно заботливой, прямой, неуступчивой, много заботилась о других. Отмечает, что работа в больнице тяжелая. Отмечает, что около 3 лет назад была поражена увольнением с работы своей подруги-медсестры. С каждым годом работа кажется все более напряженной.
В возрасте 33 лет пациентку стало беспокоить частое мочеиспускание. После обследования врачи выявили опухоль уретры, нефрит и «выпадение мочевого пузыря». Очень переживала по поводу своего состояния, появилось постоянное беспокойство, нарушился сон, стала терять в весе. Со временем беспокойство о состоянии уретры усилилось. Стала часто посещать урологические клиники с целью консультаций по поводу уточнения диагноза. В возрасте 35 лет перенесла операцию в урологическом отделении университета. После операции чрезвычайно упорно расспрашивала врача о подробностях проведения операции, звонила во многие больницы Японии. Последний год стала отмечать, что вид раны пациентов той больницы, в которой она работала, «оставались в ее голове». Это заставляло вновь обращаться к больным, для того, чтобы еще раз убедиться в состоянии их ран. Однажды потребовала открыть гроб внезапно умершего знакомого, чтобы опознать его по виду ногтей рук и ног. Не могла смотреть на последствие травмы в области груди одной из своих коллег, ожог лица и руки другой коллеги. Неотступно просила этих коллег сделать для нее фотографии, которые в дальнейшем хранила у себя дома. В последнее время отмечала, что постоянно обращает внимание на вид и цвет обуви больных и даже на одежду людей вне больницы. Стала отказываться от работы в связи с плохой концентрации внимания. Узнав о морита-терапии, обратилась за помощью в одну их психиатрических больниц того города, где проживала.
Статус: несколько полная женщина, средних лет, носит молодежную одежду. Речь быстрая, говорит сложно и пространно отвечает на вопросы врача, стараясь смотреть ему прямо в лицо. Демонстрирует тетрадь, в которой подробно записаны те симптомы, которые ее беспокоят. В момент беседы, когда врач выразил сочувствие, на глазах пациентки появились слезы, стала отчаянно жаловаться на свои страдания и на то, что никто не может представить ее мучений.
Лечение: сразу после поступления пациентки в стационар врач предложил пациентки пройти первый период изоляции в закрытой комнате и «лежа в полном одиночестве». Пациентка послушно согласилась провести в изолированной комнате несколько дней, но на четвертый день стала жаловаться на то, что ее тревожат тени на стене. Описывая движения теней, часто плакала, что врачи не обращают внимание на ее переживания. После восьмого дня пребывания в изолированной комнате была рада окончанию первого периода лечения. Во время второго этапа терапии врачи настаивали на том, чтобы пациентка наблюдала внешний, естественный мир и думала о содержании «легкой задачи». Пациентка описывала свои переживания иносказательно, часто и с упорством спрашивала персонал можно сделать ей то или другое действие. Сотрудники клиники старались не отвечать на ее вопросы. Однажды пациентка стала горько плакать, уверяя, что ее симптомы остаются и ей кажется, что она никогда не поправится. Ей казалось, что пища, беседы с медсестрами подтверждают ее опасения. В то же время пациентка продолжала вести активный образ жизни: вышивала, делала искусственные цветы, ухаживала за садом. В своем дневнике подробно описывала, что делала в течении дня. В дальнейшем стала отмечать некоторое улучшение своего состояния. Второй период терапии продолжался 10 дней. В третий период («период тяжелой работы»), который также продолжался в течение 10 дней, взялась за создание цветника и уборку комнат для развлечений. Несмотря на то, что она работала очень старательно, ее по-прежнему отвлекали мысли о состоянии своей уретры. Постоянное беспокойство по этому поводу заставляло ее обращаться с жалобами к врачам. Врачи игнорировали подобные жалобы и всячески старались убедить ее в необходимости продолжать активную работу. Несмотря на процесс лечения больная по-прежнему подробно описывала свое состояние в дневнике. Слишком серьезно относилась к каждому сказанному врачом слову. После врачебного консилиума было принято решение ограничить замечания и высказывания персонала по поводу состояния пациентки до минимума. После этого пациентка стала реже плакать, у нее появилось желание расширить тематику беседы с лечащим врачом. Меньше говорила о своем самочувствии, больше внимания уделяя отношениям в том коллективе, где она работала. Беспокоилась по поводу пьянства мужа, рассказывала о характере ее родителей. После окончания третьего периода лечения пациентка приступила к «тренировке для возвращения в реальную жизнь». Ей разрешили встречи с мужем и ночное пребывание в домашних условиях. С пациентки было взято обещание. что после возвращения домой она будет активно заниматься домашними делами и вести активный образ жизни. Членов семьи просили ни в коем случае не отвечать на ее одни и те же вопросы, особенно те, которые она задавала неоднократно с целью подтверждения своего взгляда на те или иные вещи. Завершив в течение 44 дней курс морита-терапии, была выписана из больницы. Пациентка согласилась обходиться без подтверждений, поскольку поняла, что последние приносят ей лишь временное облегчение и спокойствие, после которого сильнее волнуется по поводу других проблем. После выписки из стационара пациентки было рекомендовано продолжить курс амбулаторного лечения, посещая врача 1-2 раза в неделю. По рекомендации врачей она продолжала вести записи в дневнике, предоставляя его затем для замечаний и заметок врачу. Старательно занималась домашней работой, трудилась на огороде. Когда в результате активной работы стала отмечать боль в руках, врач посоветовал не рассказывать никому об этой боли другим людям, объяснив, что беспокойство по этому поводу пройдет само по себе со временем и его лишь надо перетерпеть. В дальнейшем пациентка с радостью отмечала желание делать покупки в магазинах, что ранее было невозможно из-за бесконечного желания добиться у окружающих людей подтверждения своей точки зрения. Через год после выписки из больницы смогла вернуться на работу. Иногда пациентку беспокоили неприятные ощущения в уретре, но она была в состоянии их перетерпеть не говоря о них никому ни слова. Позже частота посещения врачей уменьшилась до одного раза в 2-3 месяца. Во время посещения врача пациентка демонстрировала свои записи в дневниках, где описывались ее занятия и то, как она работая медсестрой боролась со своими переживаниями.
Во время курса лечения пациентки давались следующие советы: делайте то, что необходимо сделать в данный момент времени, не пытаясь бороться с симптомами; постоянно занимайте себя каким-либо видом работы, полагая, что отдых необходим только для смены вида деятельности; помнить, что когда человек ничего не делает симптомы на него наваливаются; после подтверждений опасений, беспокойство усиливается почти в 2 раза; нельзя никому рассказывать о своих симптомах. В течение первого года после выписки из стационара пациентка заполнила около 15 дневников. В результате анализа записей в дневниках были сделаны следующие выводы: количество записей в дневниках уменьшилось в 5 раз; количество высказываний в связи с желанием жить, например, «не уступлю заболеванию», «непременно выиграю» и т.д. в течение периода лечения практически не изменилось; постепенно возросло количество записей, посвященных активной деятельности и совершаемых поступков; постепенно уменьшилось количество описаний симптомов; позитивные выражения типа «продолжайте следить за моими стараниями, доктор!» начинают чаще встречаться среди записей на завершающем этапе терапии. Однажды пациентка высказала желание обследовать уретру, но ей это было категорически запрещено делать и был дан совет уделять больше внимание своей работе с целью более полной реабилитации. После 5 лет наблюдения у врача пациентка полностью поправилась.
Врачи-психиатры из Японии отвечая на вопрос, чем морита-терапия отличается от когнитивной терапии, отметили следующее сходство этих методов лечения: отказ от медицинских классификаций и определений понятия болезнь, предпочтение конструктивному решению проблемы, незначительное внимание биографии и динамики личностных особенностей; общие цели обоих методов, подразумевающие изменение поведения, стремление к лучшей адаптации к реальной жизни, воспитание уверенности в себе. В то же время были подчеркнуты и отличия морита-терапии: направление усилий на изменение «поведения», не касаясь «чувств» и «мыслей», совет больному «хранить симптомы в том виде, в котором они есть» («аругамама»), большое внимание к записям в дневниках, обучающий характер терапии. В когнитивной терапии, по мнению, японских врачей заметен факт активного сотрудничества с психотерапевтом, а основные усилия направлены на изменение «точки зрения», «исключение симптомов»; используется техника заполнение таблиц («техника пяти колонок»).
В настоящее время наиболее эффективным методом терапии обсессивно-компульсивных расстройств считается сочетание познавательно-поведенческой терапии с антидепрессантами из группы СИОЗС (Simpson H., Harrison-Read Ph., 2008).
Книга «Навязчивые состояния»
